АКЦИЯ #2. control of the "golden crown"

1. Имя, фамилия персонажа.
Квон Джиен | Kwon Ji Yong
2. Возраст.
20 y.o.
3. Класс.
3
4. Внешность.

Kwon Ji Yong

5. Ориентация.
бисексуален
6. В каком интернате обучаетесь/-лись.
Золотая корона
7. Характер.
Квон Джиен фанатик, перфекционист и чертов фрик в клетчатых костюмах от Тома Брауна.
Он фанатеет от самого себя и инстраграммит даже новые неоновые шнурки для кроссовок. Он фанатеет  от всего, что делает, и не по-приколу может собрать весь студ. совет в видео-конференцию в скайпе в три часа ночи, если ему приснилась какая-то очешуительная идея, которая ни разу не подождет до утра.
Все, что Джиен делает, он делает с полной отдачей. Идеально. Без малейшего изъяна. Он может не спать три ночи подряд и питаться только собственными ногтями, но сделать все как надо. Как надо – это как он себе придумал, в девяти случаях из десяти, не учитывая ничьего мнения, кроме своего собственного. Перфекционизм Джиена такой глобальный, что одноклассники крестятся и просят божьего заступничества, если им выпадет на пару с ним писать реферат, потому что никто никогда наперед не знает – придет в голову Джиену заняться прикладными исследованиями сразу после пар, или он банально скинет лишнюю работу на кого-то из своих фанатов. А, да. Несмотря на свою безумную трудоспособность, Джиену никогда не приходит в голову делать что-то, что ему не интересно, самостоятельно. Очередь из учеников, которые едят у него с рук и готовы исполнить любую царскую прихоть: хоть переодеться, сделать мелирование волос и пойти сдавать вместо Джиена психологию – никогда не редеет.
И пусть Квон Джиена знают в интернате все, вплоть до трусящегося, как осиновый лист, первокурсника – его редко узнают в лицо. Другое дело – волосы. Костюм. Второго такого фрика не сыскать.  Он единственный тут ходит в костюмах-тройках, застегнутых на все пуговки рубашках, бабочках, даже в голубых пиджаках с узором из дельфинчиков. И умудряется во всем этом выглядеть очаровательно. И улыбаться так сладко, что тают ледники в Атлантическом океане, а окружающие готовы открыть ему секреты своих сердец и пароли от банковских счетов. Джиен этим обожанием беззастенчиво пользуется. Он вообще любит людей, он физически не может находиться в одиночестве и без дела. Стоит ему один день не выйти из дома, не пофлиртовать с новенькой, не ответить на стотыщ смс-ок, не отругать младших за придуманные погрешности – он начинает чахнуть. Как фикус в горшочке, который не поливают и не выставляют на солнышко. Тогда Джиен чувствует себя никчемным, бесконечно старым дедулей, на которого забили даже собственные внуки. Страшнее бывает только, если Джиен заболевает, потому что тогда он вообще перестает чувствовать себя человеком, а только мерзнущим ворчливым существом, которое сутками напролет смотрит фешн-канал, спасаясь от суицидальных мыслей.
Еще Джиен фанатеет от репа – даже больше, чем от шмоток с бирочкой Тома Брауна. С детства. Правда, к двадцати годам пришло осознание, что ему никогда не стать  большим крутым нигга, раскачивающимся, как маятник, под размеренный бит – не то, чтобы это помешало Джиену продолжить вечерами начитывать в ритм хронологию правления корейских монархов в схемах и таблицах. В общем, артикуляция у него что надо.
Если серьезно, никакими административными обязанностями Джиен ни в жизни не собирался себя утруждать. Но батя. Дела семейные – дела темные, а когда у твоего отца туристическая империя, а его самого за глаза называют корейским Хилтоном, то волей-неволей приходится с этим статусом уживаться. Джиен же с детства привык считать отца  несокрушимым, как Тайвин Ланнистер, и о том, что когда-то все это добро, непосильным трудом нажитое, перейдет в его руки, предпочитал не задумываться. Он собирался отпраздновать совершеннолетие и прожигать жизнь, играя в островного царька на острове Кёнджу, попивая разноцветные коктейли и окружив себя иностранными туристками. Велико было Джиеново удивление, когда отец передумал отдавать на его попечение даже один из своих сказочных отелей, а отправил наследника с глаз долой. В интернат. Джиен долго и упрямо дулся, как мыльный пузырь, а в итоге решил доказать отцу, что он что-то может. Интернат – это, конечно, сильно отмасштабированная версия его дальнейших стратегических достижений, но уже сейчас среди учащихся круче него только Чхве СынХен. Смириться с тем, что Джиен только заместитель главы студ. совета, гордость ему никак не позволяет. Потому они с СынХеном препираются по поводу и без, но, чем бы эти споры не заканчивались, Джиен всегда считает себя правым. Просто внушительные брови СынХена здорово добавляют его аргументам весомости.

8. Ключ.

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

9. Пробный пост.

пост

Квон Джиен. 25 лет. 1988 год рождения. Чертов наркоман, он сидит, максимально развалившись на твердом стуле в кабинете для допросов. Конечно, стул того сукиного сына, полицейского, который сиди напротив, и зачитывает вслух протокол осмотра и выемки – гораздо мягче. Задница сукиного сына тоже в десятки раз мягче чем Джиенова и вообще, он размером с доброго уродливого клона Дональда Дака, фотографирующегося с детьми в Диснейленде. И с этой необъятной задницей ему было бы офигенно сидеть даже на твердом Джиеновом стуле.
- Хранение опия ацетилированного – 10 грамм, крупный размер.
- Маковой соломы. 86 растений. 6,1 кг – особо крупный размер. Сами выращивали?
Джиену плевать в чем его обвиняют, он даже не прислушивается, он хочет себе стул поудобнее. Жирный полицейский демонстрирует чудеса терпения, и продолжает читать свои бумажки. Он совсем не похож на Дональда Дака, просто на огромного борова, тоскливого как Хачико.
Откровенно ржать Джиен начинает, когда представляет себе этого мужика на четвереньках, три года ждущего очередной порции собачьего корма, и так и не понимает, что хозяин посадил его на диету.
- Опий экстракционный. 200 грамм.  Крупный размер. ЧЕГО ТЫ РЖЕШЬ?
Джиен отмахивается от него длинными своими худыми руками в татуировках, будто пытается отогнать призрака Че Гевары, пришедшего пожурить его за преступный дебилизм. Со стороны это похоже на припадок – Джиен хохочет так, что почти задыхается, укладывается на стол, поднимается,  падает на спинку стула и обратно на стол. Полицейский продолжает проявлять недюжинное мужество и даже сдвигается с места, с самым нерешительным видом приближается к Джиену, намереваясь помочь сам не зная как.
Джиену не нужна помощь, Джиену просто отлично, но Че Гевара явно уступает по габаритам приближающемуся борову и он такой страшный, что просто «АААА».

- Эй. Парень – полицейский хлопает его по плечу и Джиен догоняет, что с ним случился какой-то временный блек-аут и весь отдел оторвался от пожирания пончиков у себя за столами и привалил в комнату для допросов, посмотреть на халявное представление.
- Цццц – Джиен слабым движением подносит указательный палец ко рту и, как по магии, все эти крутые копы замолкают и перестают тыкать в него пальцами. Другой рукой он манит незадачливого борова к себе и тот послушно наклоняется. С видом посвящающего новичка в тайнейшую секту сильных мира сего, Джиен шепчет ему почти на ухо:
- А швейную машинку проверили? Винтажная красавица, расписанная золотыми цветами.. Раритет. А в  ящике для ниток.. дохренище травы, ахахах.
Он смеется даже сильнее, чем в первый раз, надвигает на глаза кислотно зеленую шапку, и если бы не был настолько в собственном мире.. Джиен несомненно оценил бы культурный шок, в который вогнал свою разномастную аудиторию.
Первым приходят в себя зрители у дверей – сплевывают воображаемую слюну в сторону стола и под дружное бормотание «Замахал, нарик хренов» - вываливаются из кабинета.
Даже боров, к которому Джиен уже так проникся, что посвятил в свою самую большую тайну – не оценил его откровений. Он тихо машет своей неестественно маленькой головой и уходит, бросая все бумаги на стол – как есть.

Джиен очень доволен, что на него все забили. Он отворачивает шапку с одного глаза, проверяет, что все окончательно ушли и почти засыпает, забивая на неудобства и то, что уже вроде как можно пересесть.
Он не против потусить в этой комнате до окончания следствия, или до суда, или до весны – плевать. Вообще, он успел отлично сдружится с двумя бородатыми дядьками в камере предварительного задержания – хотя они не хотели с ним болтать и постоянно отпихивали в сторону, норовясь приложится к паре шлюх, которых приволокли через пару часов после Джиена. Джиен был обижен до глубины души.

Он открывает глаза на звук открываемой двери и замечает какую-то перемену. Его товарищ-боров не появляется, на мгновение перекрывая собой весь дверной проем и свет старых ламп из коридора. В кабинет, чуть пригибая голову в дверном проеме из-за фантастического роста, проходит статная фигура в черном плаще. Джиен спускается по спинке стула еще ниже и даже тащит шапку с глаз – на лоб, чтобы лучше рассмотреть.
И то, что он видит – ему нравится до чертиков, Джиен даже рот открывает от удовольствия.

Чхве СынХен садится напротив и всем своим видом источает невозмутимость и равнодушие. Джиен не привык залипать на парней, но в этом чертовом изоляторе он уже почти сутки не видел ничего красивого, так что ему плевать на половую принадлежность.
- Здраааавствуй, Чхве СынХен.
Ему даже имя его нравится. И меньше всего он собирается говорить с ним о какой-то хрени, которая записана в протоколах. Джиен перекладывается на стол и только приступает к изучению его красиво очерченной верхней губы – чисто из эстетических соображений – как тот таки умудряется непрозрачно намекнуть об обстоятельствах, приведших его к нему.
Джиен машет рукой в тяжелых металлических кольцах – демонстрируя, как работает хлеборезка и улыбается, укладывая голову на эту же руку. 
- Мне очень нужна твоя помощь. У меня есть девушка.. была, до вчерашнего дня. Но плевать на нее, ты даже красивее. Вытащи меня отсюда, а?

10. Связь с Вами.

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.